Индуизм и буддизм в контексте неконцептуального видения Лайя-йоги махасиддхов

Многие духовные учителя Индии критикуют философию буддизма как «Шуньяваду», учение Пустоты, утверждая, что буддисты никогда не поднимутся выше Пустоты или сияния «Брахма Джьоти», а сияние «Брахма Джьоти» «не является полной реализацией», это всего лишь отблеск Абсолютной Реальности, полной же реализацией является состояние «Бхагавана».  Однако если бы эти учителя индуизма смогли познакомиться  с учениями Ваджраяны и понять их глубинную суть, они бы обнаружили, что учение Ваджраяны говорит о самой высшей, полной реализации, когда Пустота соединена с формой. Критикуя учение буддизма, они критикуют не учение буддизма, собственно, а свои фантазии о буддизме. То же самое можно сказать и о буддийских учителях, которые критикуют учение индуизма. Скорее всего, они имеют некие модели индуизма, которые были рождены в тиши их собственных монастырей и келий, и удобно вписываются в свою логическую схему буддизма, который доминирует над всеми другими философиями  мира.

Единство взглядов индуистской и буддистской тантры

Однако, при изучении текстов индуизма, обнаруживается, что эти ментальные модели других учений очень мало напоминают истинную суть живых учений индуистской тантры, и что в абсолютном смысле индуистская тантра и буддийская тантра имеют единые корни, неразличимы, плохо различимы, в некоторых местах совсем неразличимы, в некоторых местах, переплетаясь, оказывают взаимное влияние друг на друга, и являются игрой одной и той же энергии, поэтому сиддхи не различали буддийскую и индуистскую тантру. 

При ближайшем практическом (не философском!) рассмотрении, философия школ Адвайта-Веданты, Читтаматры, Мадхьямики Прасангики, Виджнянавады, Каулы имеют гораздо больше ключевых моментов, чем это принято считать. Не смотря на их многочисленные различия, истинный взгляд практикующего Лайя-йоги означает, что мы можем признать одновременно реальность, важность и правильность сразу нескольких философий, одновременно не будучи связанными ни одной из них. Пребывающий вне концепций йогин на пути Лайи считает одинаково верными учения Адвайта-Веданты, Мадхьямики, Виджнянавады или Каулы, потому что Абсолютная Изначальная Реальность не может быть адекватно уложена или упакована в концептуальные ярлыки какой-либо одной философской системы, даже очень изощренной, а может быть лишь постигнута как живой опыт обнаженного осознавания в медитации или практике созерцания. 

Все системы описания фундаментальной реальности являются лишь пальцами, которые указывают на луну, помогая йогину обнаружить истинную луну на своем личном опыте медитации. Поэтому с точки зрения Лайя-йоги, учения, подобные буддийским, Мадхьямике, Виджнянаваде, философия Дзогчена, Дзен, Адвайта-Веданта, философия Каулы, кашмирский шиваизм являются различными гранями Абсолютной Реальности, играющие, подобно отражениям солнечных лучей от кристалла. 

Подход Лайя-йоги к концепциям

Мы же, придерживаясь собственной школы, не занимаем ни одну из каких-либо концептуальных позиций, оставаясь за пределами любых философий и школ. С точки зрения Лайя-йоги мы, как истинные практики, освобождающие концепции, не должны следовать ни за какими концепциями, какими бы они не казались прекрасными, святыми или привлекательными. Вместо того чтобы следовать за любыми концепциями, мы должны их самоосвободить, то есть обнажить их подлинную суть и войти в состояние естественного присутствия вне концепций. Это единственный способ работать с концепциями в Лайя-йоге. Если мы еще не научились обнажать естественное осознавание, выходя за концепции, то  при столкновении с концепциями, по крайней мере, мы можем пытаться искать им альтернативу, то есть противоположность. Так, к примеру, встретив одно утверждение, мы должны попытаться найти утверждение, противоположное этому, и обесценить, таким образом, первое утверждение. Любой крайний взгляд может быть уравновешен другим крайним взглядом. Когда мы, таким образом, находим альтернативу любому крайнему взгляду, мы отбрасываемся в состояние за пределами приверженности вообще каким-либо любым крайним взглядам. Такое состояние обнаженного осознавания, когда мы не принимаем описание реальности как нечто однозначно данное, догматическое и зафиксированное, когда мы не принимаем и не отвергаем, считается срединным взглядом, которого мы придерживаемся в практике Лайя-йоги. Однако даже считать, что мы занимаем какую-то особую срединную позицию, если мы считаем это очередной догмой или очередным концептуальным утверждением, это означает, что мы в очередной раз слепо принимаем какую-либо крайнюю позицию, основанную на концепциях. Срединный взгляд – это не концепция, а, скорее, путь обнаженного осознавания, которое не следует всерьез ни за одной концепцией. Не следовать ни за одной концепцией это отнюдь не означает бороться с концепциями или порождать к ним негативной отношение, скорее, это тонкое понимание, основывающееся на том, что концепции ни в коем случае не являются истиной, а это всего лишь игра, ментальная эквилибристика, жонглирование, игра обнаженной ясности нашего осознавания, которая может принять любую концепцию, поиграть с ней и тем не менее не обусловиться ею, которая может занять любую точку зрения, в том числе и противоположную той, которую считаешь истинной. 

Такой взгляд очень похож на философию буддийского Дзена и это действительно так, Лайя-йога имеет очень много общего с Дзеном, можно сказать Дзен – это экзотерическая Лайя-йога, а Лайя-йога – это эзотерический Дзен. Под словом эзотеризм здесь подразумевается не некое желание возвысить Лайя-йогу над Дзеном, а всего лишь указание на принадлежность Лайя-йоги к  учениям тантры, а не сутры, то есть мы освобождаем не только сознание, но также работаем с энергиями тела, используя многообразие искусных средств.

Отношение махасиддхов

Махасиддхи были одновременно и буддистами, и индуистами, последователями как буддистской, так и  индуистской йоги и тантры. Настоящий святой-сиддх, который достиг подлинного понимания необусловленой недвойственой реальности, имеет непредвзятый ум, неокрашенный никакими концептуальными ярлыками, поэтому святые сиддхи никогда не относили себя к какой-либо институциональной религии, клану, секте, предоставляя своему уму полную свободу и оставляя за собой свободу танца в пространстве. Эти святые были переполнены состраданием ко всем живым существам, одновременно они были безумцами для мира сего, обусловленного философиями и концепциями. Даже для мира так называемых практикующих Дхарму буддистов или индуистов. Зачастую, они скрывали свой духовный космополитизм от ортодоксальных ученых-пандитов и простолюдинов, с тем, чтобы не подвергаться осуждениям, гонениям или остракизму. Поэтому, когда мы говорим о сердце учения, мы понимаем, что вопрос превосходства того или иного учения заключается не в превосходстве концепций и букв Дхармы, а в превосходстве того или иного конкретного уровня осознанности, присущего тому или иному святому или практику Дхармы. 

Можно сделать также вывод, что когда буддистские учителя, критикуя индуистскую тантру, называют ее «путем мирских дхьян, не уводящих за пределы сансары», то, скорее всего,  они критикуют свои собственные неверные представления об индуистской тантре. То же самое можно сказать об индуистских учителях, которые критикуют буддистскую тантру, называя ее учением  «нигилизма». Иначе как можно объяснить тот факт, что в каноне 84-х махасиддхов одни и те же святые буддизма и индуизма почитаются как свои мастера, как школами индуистской тантры, так и буддистской. К примеру, Горакшанатх почитается как Горакша и в буддизме, и в индуизме, как великий святой, основатель школы натхов, Горакшанатх и Матсиендранатх. То же самое можно сказать о святых Канхапа, Джалантхари, Чауранги, Чарпати и множестве других. 

Универсальное видение: вне разделений на школы и секты

Такой неконцептуальный подход к Дхарме означает принципиально иное видение духовного пути, своего собственного учения в контексте многообразия мировых духовных традиций. Смена уровня осознанности дает совершенно новую глубину и перспективу восприятия реальности и многообразия духовных путей. Внезапно мы обнаруживаем одну и ту же истину в откровениях суфийских мастеров, безумной мудрости даосов, последователей Лао-Цзы, в тайных традициях христианского исихазма, «умного делания» Иисусовой молитвы, безумной мудрости мастеров Дзена, сиддхов Ваджраяны и авадхутов индуистской тантры. Выход на неконцептуальный уровень осознанности дает нам предельную обнаженную ясность, открытость и глубину проникновения в любые мировые религиозные традиции, при этом мы без труда можем отставить в сторону всю ту культурно-религиозную, национальную шелуху, которая часто скрывает это единое неконцептуальное осознавание, свободно играющее во всех различных религиозных традициях и учениях. 

Именно такой подход единства ближе всего для практика Лайя-йоги, и такой подход демонстрировали великие древние и современные святые, к примеру, Кабир, Саи Баба из Ширди, который   был одновременно святым и в мусульманстве и индуизме, Рамалинга Свами, Бхагаван Шри Сатья Саи Баба, Шри Рамана Махариши. К примеру, Шри Рамалинга утверждал в своей  декларации нового видения принципов религиозного учения: «Привязанность к касте и религии должна быть искоренена».