Один день из жизни монаха

Утро.

 

Проснулся он необычайно легко, за полчаса до звуков раковины и звона монастырского колокола, с учетом того, что вся последняя неделя была тяжеловатой на тонком плане, даже для него, опытного, как его считали, монаха.

 

Тонкое тело легко вошло в физическое, сохранив память о разговоре с мирянином из Москвы, о прогулке по узким улочкам и храмам Катманду, о посещении дома родителей и о полете по странному городу.

 

Сновидения были хоть и осознанные, но, конечно, не ахти какие, не даршаны богов, не небеса и чистые страны, но… других осознанных сновидений у нас нет пока - так он утешал себя.

 

Как говорится, чем богаты…

 

В монастыре другие его считали сильным монахом. Он же себя считал просто нормальным, обычным монахом.

Сила его была не в том, что он был особо аскетичным, набожным, мудрым или одаренным в медитации, а просто в том, что он верой и правдой служил, учился в монастыре уже 12–й год, (немало по меркам молодежи из послушников), а как известно, годы тренировок в йоге, медитации, концентрации, визуализации, месяцы в ритритах, изучении философии, чтении мантр, исполнении ритуалов – тантрических литургий и теургий не проходят даром ни для кого.

 

Он просто немного усмирил свое эго и очистил ум. Немного накопил энергии.

 

Так что он вовсе не был исключением, он был в некотором роде нормой.

 

Обычный кандидат в старшие монахи, два года назад честно заработавший свою четвертую ступень старательным обучением у своего Мастера практикой, служением общине, своей Дхарме, всему тому, что он считал своим сердцем и своим Путем.

 

Ясновидение и яснослышание у него раскрылось давно, на шестом году монашества, в трехмесячном ритрите, когда он усердно занимался Кундалини-йогой и медитацией Пустоты. Тогда он сидя медитировал на Пустоту и сущность «Я», часов по десять в день, не менее.

 

Правда оно и закрылось спустя три года, после ночного астрального удара по тонкому телу, и последовавшему жуткому сбросу кармы, взявшемуся невесть откуда, после чего он еще болел около полугода.

 

Каналы тонкого тела над макушкой, выше головы, которыми он обычно видел и слышал тонкий мир, года три были забиты глухо и безнадежно, вызывая апатию и чувство бессилия, которым он не поддавался только благодаря вере и умению воспринимать все легко, как посторонний наблюдатель.

 

Нельзя сказать, что оно исчезло совсем, нет, кое-что он по-прежнему видел и слышал, но все это уже было не таким, как ранее. На голове словно находился серый чужеродный колпак, который не удавалось сбросить ни медитациями, ни пранаямами, ни мантрами.

 

Надо сказать, он встретил это событие достойно, спокойно, без паники, депрессий и лишней рефлексии – «в присутствии», как и подобает монаху. У него не было даже желания разбираться, откуда это пришло и почему это произошло.

 

«Ну подумаешь, грахи (злые планеты) в гороскопе пробудились, может пришло время влияния Сатурна - период «саде-сати», милость, так сказать, гневных богов… Карма есть карма, с этим ничего не поделаешь, это как зима или осень. В астральном поле земли есть большие течения, и когда они накрывают человека или страну, нацию, конкретный знак, тип людей или все человечество, что с этим можно поделать? Только отнестись философски - так, как учат все мастера».

 

Лишь недавно, с огромным трудом ему удалось более-менее восстановить старый уровень, вновь и вновь до отчаяния призывая силу своего Ишта-дэваты, милосердие патриархов Древа Прибежища, и настраиваясь на присутствие Пустоты и божественности, переданное лично ему когда-то Гуру.

 

Это дало результаты, два месяца назад его пси-сфера наконец раскрылась, над макушкой расцвел красивый лотос, в сновидении он увидел сначала солнце и луну вместе, затем парочку львов и верхушку горы Меру, его тонкое тело словно ожило, а пространство над головой снова стало напоминать огромный купол, без края, середины, без границ и стен.

 

«Как в старые добрые времена», удовлетворенно подумал он, мысленно простираясь перед патриархами Древа, сидящими непоколебимо в своих величественных позах в пространстве, высоко над макушкой.

 

Осознанные сновидения у него открылись еще раньше, давно, еще когда он сдавал испытания на статус послушника, они-то и перевернули его взгляды на мир, жизнь, окончательно убедив его в том, что, придя в монастырь, он не ошибся и нашел свое верное место в жизни и Вселенной.

 

В это время, всякий раз ложась вечером отдыхать, он легко выскальзывал из тела силой воли, чтобы, пройдя сквозь стену кельи, побродить по окрестностям монастыря, так, как будто всю жизнь это было его любимым занятием.

 

Первые годы монашеской жизни вообще были богаты на всякую мистику, разные опыты, но все как-то было неустойчиво, как появлялось, так и исчезало, затем как-то все выравнялось и стало стабильным, хоть и стало не таким ярким и частым.

 

Он вспомнил свое первое пробуждение Кундалини, как его после интенсивных пранаям трясло в ритрите то от жара, то от холода, а затем энергия поднялась так, что голова чуть не лопнула, а затем он на часы погрузился в божественный Свет вне времени…

 

Мысли текли легко, ум был словно ручей, он журчал, вновь и вновь возвращаясь к опытам, анализируя жизнь, и тут же растворяясь в сверкающей Пустоте, в глубинах внутренней бездны, к которой он никак не мог привыкнуть уже который год… самоосвобождение однако…

 

Внезапно в сознании словно загорелась тревожная красная лампочка: «Хватит мечтать, избыточная рефлексия...»

 

Он быстро оборвал поток мышления, отругав себя за потакание воспоминаниям, и привычно настроился на информационную сферу внутри себя, чтобы посмотреть, что есть нового в мире.

 

Как обычно, начал с общины, затем просмотрел главные события в России.

 

Картинки, события, звуки, обрывки фраз мелькали своим чередом, ничего особенного…

 

Так, а что за рубежом…

 

Внезапно мелькнул экран телевизора, озабоченный диктор вел репортаж из Японии, там явно что-то произошло, картинка исчезла, мелькнул и исчез желто-черный знак «угроза радиации». Землетрясение, проблемы с АЭС. Это уже нехорошо, ладно, подробнее посмотрим потом.

 

Так, а что у нас делается над Землей, в тонком мире?

Его сознание, словно гигантский сканер, начало осторожно ощупывать пси-сферу Земли, ловить потоки групповой направленной воли, выхватывать отдельные вспышки.

 

Взгляд заскользил над планетой, пристально разглядывая ее с высоты 100-200 километров.

 

Вот над Америкой зарождается очередной ураганный вихрь, вот бушуют пожары в Бразилии, вот цунами...

 

Так, меня не интересует погода. Он усилием воли перенастроился на тонкое тело Земли. Луч внимания снова заскользил над землей, словно гигантский прожектор высвечивая целые страны, народы, материки.

 

Сразу он увидел пульсирующие сгустки энергий розовых, пепельных, синих, красных, темных, белых оттенков.

 

Некоторые из них были в виде вытянутых розовых струй и шли от одной страны к другой, это означало, что отношения между странами дружественны и интенсивны.

 

Белые, бежевые струи света указывали на сотрудничество, а светло-голубые, чистые белые - на маршруты паломников. Желтоватые указывали на торговые маршруты.

 

Некоторые струи были грязно–черные с примесями багрового, это указывало на состояние ненависти между народами, войны или близкое к этому, грязно-желто-темные - это были каналы преступности, работорговли или наркотрафика.

 

Над некоторыми странами, областями, угрожающе нависли темные пятна, словно рваные свинцовые грозовые тучи, - это сгустились негативные мысли миллионов людей, недовольных своей жизнью.

 

Коллективное бессознательное мировоззрение этих народов зашло в тупик и задыхалось от собственной ненависти, эгоизма, алчности, отчаяния и страха, медленно разрушая себя и ауру природы вокруг. Такие же тучи, но меньше, были видны над некоторыми старыми мегаполисами.

 

Многие из них взывали о помощи, другие заперлись в коконе самодовольства и своих узких представлений.

 

Ему захотелось крикнуть так, чтобы они слышали: «Что же вы делаете, люди, так нельзя! Ну почему в вас так мало добра? Ведь с таким настроением вам даже Боги не помогут, не то, что монахи».

 

Он видел, как над Европой одни культуры и символы медленно, но верно вытесняют другие, подобно большим кучевым облакам, меняя цвета и настроение целых наций и стран. Если бы только цвета, - их будущее, их судьбу!

 

Он видел, как божества-хранители, ангелы-защитники этих стран, городов, наций яростно сражаются в тонких сферах, пытаясь усмирить весь этот ураган негатива, он видел, что они были окружены со всех сторон этими мыслями и зажаты в кольцо, и как они отчаянно борются, не теряя надежды за счастье своих наций, культур и стран.

 

Сосредоточившись, он зародил в себе волну любви, света, нежности и доброты и послал небольшой, но концентрированный лучик в эти грязные облака, пытаясь рассеять их.

 

Однако, что может сделать за три минуты один человек, даже монах, когда сотни миллионов людей нарушают пси-экологию?

 

Луч вошел в одно из таких облаков и исчез без следа, просто поглотившись им, будто его и не было.

 

Скользя лучом внимания над Россией, Индией, Непалом, Гималаями, он видел также множество слабых и разрозненных вихрей чистого света, которые поднимались ввысь, по спирали все выше и выше.

 

Эти вихри пробивались сквозь свинцовые облака и несли надежду, вдохновляли, радовали и утешали. Среди них даже были очень чистые и сильные, ровные и прямые как лучи лазера, бьющие вверх. Это были просветленные, отшельники, бессмертные сиддхи.

 

Были другие - более мягкие и расплывчатые, но зато они накрывали подобно куполу целые города и даже страны. Это действовали благословения богов, храмов, великих святых и мастеров. Такие же вихри, столбы света он видел в местах, где проводили церемонии и ритуалы, правда не везде и отнюдь не часто.

 

Светлыми лучами поднимались ввысь над тяжелыми, приземленными мыслями обычных людей молитвы аскетов-подвижников, монахов, чистые мысли верующих, поющих в храмах, мантры и медитации монахов, йогов разных традиций, школ и религий.

 

Все они шли вверх, вверх, все выше, сливаясь на высоте в единый чистый поток, в котором трудно было разобрать конкретную религию, конфессию, школу или доктрину.

 

Свет он и есть свет. Этот свет расходился кругами, охватывая большие области, затем опускался вниз, смешиваясь с облаками созданных людьми негативных мысленных медуз и амеб, рассеивая их.

 

И это вселяло надежду на то, что у человечества есть шанс выйти из того тупика, в который его загнал эгоизм и жажда неограниченно потреблять.

 

«Нужно включиться, нужно помогать людям» - забормотал ум на задворках сознания.

 

Он мысленно улыбнулся: «Ум, здесь и без тебя это понятно».

 

Он размял тело, как учили и расслабился. Предстояла серьезная работа.

 

Сначала следовало мысленно очистить пространство вокруг, что он и сделал, выполнив ритуал очищения. Затем он как обычно, создал защитный круг из мантр, накрыл место ментальным шатром и расслабился.

 

Он опустошил себя, некоторое время пребывая в безмыслии (унмани) и настраиваясь на Всевышний Источник, затем он с верой призвал свое божество и силу мастера, видя их парящими световыми фигурами над головой.

 

Отклик от божества пришел не сразу, но как обычно, наполнил необычной свежестью парадокса, запредельной космической силой, тишиной, ясностью и нечеловеческим спокойствием. Словно легкий ветерок пронесся по келье.

 

Энергия тонкого тела мастера откликнулась быстрее, она была более мягкой и наполняла какой-то игривой свободой, легкостью, глобальностью, непостижимостью, величием и гармонией, тем, чего пока ему, как он считал, очень не хватало.

 

Он также призвал коллективную силу сангхи, которая откликнулась мгновенно. Дружественные потоки сознания сразу нескольких десятков монахов, заметив его призыв, немедленно включились в его медитацию.

Он почувствовал их поддержку, с теплотой подумав: «Мы все вместе, мы - сангха».

 

Затем он, как положено, следуя стандартной процедуре, сам превратился в свое божество, отпустив себя, став с ним одним целым и увеличившись в размерах.

 

Превращение сопровождалось изменением сознания и легким свистом в ушах.

 

С вибрирующим звуком О-О-ОММ он испустил троекратный призыв к патриархам Древа. Он воззвал к их мудрости, силе и состраданию.

 

Звук достиг границы мира людей и ушел глубже, растаяв в пустоте, в глубинах мироздания, затем спустя время, отразился и, вернувшись назад, насытил каждую клеточку его мысленного тела живым Светом, силой и вдохновением.

 

Патриархи, Хранители Вселенной, Держатели Знания, откликнулись, он всегда это чувствовал по обратной волне блаженства и радостного вдохновения.

 

Чтобы увеличить свой энергорезерв, он настроился сначала на стихии элементов природы, по очереди вдыхая их силу, затем на центр Галактики, призывая его неземной свет и пропитываясь им.

 

Энергия Хранителя Вселенной вошла в макушку и опустилась до пяток, вызывая приятную дрожь в теле.

 

Аура вокруг распрямилась и начала светиться ровным мягким светом. Дыхание замедлилось. Он еще раз призвал энергию Хранителя и окутал себя ею словно щитом. Чакры замерцали, увеличившись в размерах, сознание заработало необычно собранно, четко и ясно.

Затем он настроился на силу и мощь энергии Земли - великой Матери и позволил ей наполнить тело своим теплом. Красный поток энергии поднимаясь снизу в виде капли красного цвета буквально залил блаженством все каналы, вызывая ощущение невиданной мощи.

 

Все происходило естественно, непринужденно. Годы тренировок в монастыре не прошли даром.

 

Затем он снова настроился на Древо Патриархов над головой, еще раз призвал силу их благословения и, мысленно поклонившись им, вошел в состояние Пустоты.

 

Пустота накрыла его, хоть и не сразу, а спустя десять минут, но как всегда внезапно.

 

Она ошеломила его, обожгла своим нечеловеческим холодом, своей бесконечностью. Он почти потерялся в ней.

 

Он забыл, кем он был, и что он собирался делать.

 

Ведь там все это было неважно. Там всего этого не было. Ни божества, ни патриархов, ни мастера, ни сангхи, ни черных туч, ни человечества, которому надо помогать.

 

Он был ею, а она была им, и между ними не было разницы. Он готов был так сидеть миллионы лет, если в ней вообще есть время.

 

Казалось, прошел миллион лет, а может быть кальп? Или тысячные доли секунды?

 

«Нужно включиться, нужно помогать людям», эта мысль возникла на задворках сознания, слабо, тихо-тихо, нереально, словно во сне…

 

Он, с трудом собрав остатки воли, преодолел сладкий плен безмыслия и, не покидая Пустоты, послал часть своего ума на периферию.

 

Оживившись после Пустоты, свежий ум завибрировал, затанцевал, зародил в себе величие, не меньше чем у самого Творца.

 

Как всегда неожиданно, сразу после этого на него нахлынула нечеловеческая, неземная любовь, радость, сострадание и бесстрастие.

 

Они текли, нисходили из глубин Пустоты, из центра мироздания, завивались в спирали и собирались в лучи, образуя единый ослепительный мощный поток живого сознательного света.

 

Этот поток словно рвался из центра его груди. Это был световой поток веры, любви, радости, силы и мудрости одновременно.

 

Он словно мощный лазер без труда освещал пространство вокруг, вызывая восторг, трепет и даже азарт.

 

Он в восторге поливал, заливал этим световым потоком Землю, города, народы, страны и континенты.

Он видел, как тают облака и клочья черной пены над ними, как рвутся черные липкие нити, как лучи света пронизывают миллионы и миллиарды аур, как меняется будущее, как творятся новые сценарии жизни людей, как пробуждаются умы, как смягчаются жестокие сердца, как расцветают улыбки, как отступают от больных злобные духи, как радуются ангелы.

 

У мира есть шанс на прекрасное будущее.

 

Он делал это довольно долго, пока свет не иссяк, а ум снова не растаял в Пустоте...

 

Светало, в монастыре заканчивалась утренняя медитация.

 

Зазвонил колокол, зовущий монахов на завтрак.

 

Он поднялся и вышел из кельи…

 

Рассказ основан на реальных событиях.